litbaza книги онлайнРоманыПод счастливой звездой [= Пленница горца ] - Ханна Хауэлл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 102
Перейти на страницу:

Он провел пальцем по округлым чашам ее ягодиц, после чего проследил линию бедра. Страсть просыпалась в ней одновременно с ее духовной сущностью. Это было очевидно, как было очевидным и то, что раньше, до Эмил, он не находил для себя радости в радости другого существа, хотя по мере сил старался доставить удовольствие тем женщинам, что были с ним. Его опьяняла уже одна возможность увидеть, как Эмил просыпается и раскрывается для него, словно цветок.

— О, Парлан, — произнесла она едва слышно, когда он перевернул ее на бок и его рука проскользнула меж ее бедер.

— Какое чудесное утреннее пробуждение, — пробормотал он, уткнувшись носом в ее грудь, прежде чем принять в рот набухший от возбуждения сосок.

— Так сейчас утро?! — воскликнула она с удивлением. — Этим заниматься по утрам нельзя!

— Разве? — ухмыльнулся он, сдвигая ее ногу к себе на талию и нежно входя в ее теплое влажное лоно. — Но увы — мы уже этим занимаемся!

Наконец-то она окончательно проснулась и смогла связно выражать свои мысли:

— Сейчас светло. А этим следует заниматься в темноте.

— Ах, дорогая, тебе многому еще предстоит научиться, — произнес он тихо, после чего запечатал ей уста поцелуем.

Пик наслаждения наступил быстро и одновременно у обоих. Продолжая содрогаться от наслаждения, Парлан перекатился на спину, не выпуская Эмил из объятий. Он продолжал обнимать ее и тогда, когда они оба вернулись к действительности.

— Мне кажется, ты кое о чем позабыл, — неожиданно очень нежно проговорила девушка.

— Ничего я не забыл, — отозвался Парлан, продолжая ее удерживать, хотя чувствовал, что она мягко пытается от него отстраниться. — Давай полежим так еще, ладно?

Потершись нежной щечкой об упругие колечки волос у него на груди, она тихим голосом спросила:

— Ну и как тебе все это?

Черный Парлан не нашелся, что ей ответить. И не только потому, что вопрос его озадачил. Прежде он никогда и ни с кем не разговаривал о своих чувствах. Более того, он не знал таких слов. Обыкновенно, получив удовольствие, он быстро удалялся от представительницы прекрасного пола, близостью с которой только что наслаждался.

— Трудно сказать, милочка. То, что это чудесно, — правда, но в этом — всего лишь часть правды. — Она слегка повернулась, и он издал тихий стон наслаждения. — Не делай так больше!

— Кажется, я догадываюсь, почему мне не следует снова так поступать. — В своих заветных глубинах она ощутила, как его мужественность начинает пробуждаться снова.

— Бог мой, — проворчал он, поскольку в этот момент в дверь постучали. — Нет, не смей двигаться. — Прижав Эмил к себе, он крикнул:

— Что там еще?

— Лахлан Менгус, — последовал ответ Лагана из-за двери. — Он разбил лагерь у стен твоего замка и заявляет, что ему необходимо с тобой поговорить.

— Отец приехал! — воскликнула Эмил и попыталась выбраться из объятий Парлана, но лишь возбудила тем самым их обоих еще сильнее.

— Скажи ему, что прежде я хочу позавтракать и, если он еще не успел этого сделать, приглашаю его ко мне присоединиться! — прокричал Парлан.

— Отпусти меня, — прошипела Эмил, хотя в своем стремлении освободиться из объятий Парлана лицемерила: ей хотелось оставаться там, где она находилась в настоящий момент.

— Лаган ушел, — простонал в ответ Парлан, переворачиваясь с Эмил в руках таким образом, чтобы она оказалась под ним.

— Я не могу продолжать заниматься с тобой любовью, когда чувствую, что отец где-то рядом, — прошептала девушка, начиная тем не менее двигаться в ритме, заданном мужчиной.

— Не беспокойся, если ты будешь слишком громко стонать, я закрою тебе рот подушкой, — проговорил с улыбкой Парлан, после чего поцеловал ее сосок.

Резкая отповедь, которой Эмил собиралась его наградить, так и не последовала. Она впилась ногтями в его ягодицы, желая слиться с ним воедино. Очень скоро она получила то, чего добивалась, и оба завершили начатое серией четких резких движений, после которых последовала эйфория.

Когда он наконец встал, чтобы одеться, она скорчила рожицу за его спиной, выражая тем самым неодобрение его виду самодовольного самца, — хотя у него имелись для этого кое-какие основания. Помимо всего прочего, Эмил ни разу не оказала ему сопротивления, а, напротив, неистово стремилась к удовольствию. Сейчас, однако, Эмил волновало Другое: она готовилась предстать пред грозные очи своего отца, и требовалось любой ценой убрать с лица то выражение счастья, которое мигом бы объяснило родителю, чем она только что занималась. Возможно, Эмил предпочла остаться у Парлана по собственной воле, но ей вовсе не хотелось, чтобы об этом догадался отец, — Ну-ка выбирайся из постели, женщина. Тебе предстоит встреча с отцом.

— Я не могу с ним встречаться, как ты не понимаешь. — Она повернулась к Парлану спиной и зарылась лицом в подушку.

Сорвав с нее покрывало и отвесив увесистый шлепок по округлым ягодицам, Парлан тем самым побудил ее к действиям.

— Ты можешь, и тебе предстоит это сделать. Я желаю ему показать, что по крайней мере один из его отпрысков абсолютно здоров и вполне доволен жизнью.

Укрывшись покрывалами, Эмил уселась на постели и взглянула на него.

— Ничего-то ты не понимаешь.

— Я все понимаю. Но ты напрасно беспокоишься. Он ни о чем не догадается. Конечно, этот вопрос его будет волновать, но пока ты не скажешь ему правду сама, он будет сомневаться.

Его слова все еще звучали в ее голове, хотя он уже удалился, намекнув, что и ей не следует заставлять ждать себя слишком долго. Главное, решила Эмил, не выглядеть виноватой. Такое выражение лица, помимо всего прочего, могло заставить отца предположить, что она потеряла невинность и — того хуже — наслаждалась запретным плодом.

Взглянув напоследок в зеркало, она решила, что явных изменений в ее внешнем облике нет, хотя в другом, внутреннем мире преобразилось очень и очень многое.

Спускаясь по узким каменным ступеням в зал, Эмил тряхнула головой, словно отгоняя от себя дурные мысли. Глупо волноваться. Отец так мало обращал на нее внимания, что не заметил бы перемены в ней даже в том случае, если бы письмена, свидетельствовавшие о ее бесчестии, были выжжены у нее на лбу.

Услышав низкий голос отца, Эмил остановилась у дверей, чтобы украдкой разглядеть его. Он был высок ростом, ее отец, — почти так же высок, как Черный Парлан. Высок и широк в плечах. В светлых волосах кое-где проглядывала седина, но он был строен, словно юноша, несмотря на свои сорок четыре года. Свидетельства возраста и непросто прожитых лет были запечатлены на его лице. Правильные и, пожалуй, красивые черты избороздили глубокие морщины, а в синих глазах застыла сделавшаяся его постоянной спутницей печаль.

Эмил обожала отца, поэтому боль от разрыва с ним навсегда сохранилась в ее сердце. И не только потому она опасалась встречи с ним, что боялась разоблачения. Худшим из зол была бы вновь проявленная по отношению к ней холодность. Боль всегда бывала меньше, если она держалась от отца подальше. К сожалению, именно этого, самого главного, она не успела объяснить Парлану.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 102
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?